«Информация лишней не бывает», – говорят то здесь, то там самые разные люди – от профессора до сантехника, преподнося эту фразу чуть ли ни как Божественную заповедь. Но так ли все это безоговорочно?...
Недавно в Интернете появился вызвавший оживленную, хотя, по-моему, скорее бытовую, чем профессиональную, дискуссию материал «Кого боятся подростки?» www.snob.ru/selected/entry/45522 об одном эксперименте.
Его автор и исполнитель Катерина Мурашова (работающий в поликлинике специалист – врач или психолог, я так, честно говоря, и не понял, да это и без разницы в данном контексте) сформулировала свою рабочую гипотезу о том, что «современных детей слишком много развлекают,… они не умеют сами себя занять», в результате – «не знают своего внутреннего мира совершенно… и даже боятся его». В каникулярное для школьников время автор материала предложила приходящим к ней в поликлинику 68 подросткам-добровольцам (31 мальчик и 37 девочек) от 12 до 18 лет (разумеется, заручившись согласием их родителей) провести непрерывно восемь часов в одиночестве и, что важно, не пользуясь телефонами-компьютерами-гаджетами-интернетами, а также радио и ТВ.
Все остальное – игра, чтение, музицирование и т.д. не запрещалось.
При возникновении, как пишет автор, «сильного напряжения или других беспокоящих симптомов эксперимент следовало немедленно прекратить».
И – еще одно условие (снова цитирую): «Строго на следующий после эксперимента они должны были прийти ко мне в кабинет и рассказать, как все прошло».
«Вся эта затея, – отмечает автор, – казалась мне совершенно безопасной. Признаю: я ошиблась».
Эксперимент выдержали до конца только… трое. Интересующихся подробностями я адресую к приведенной в оригинальном авторском тексте статистике (с моей точки зрения, весьма интересной, хотя и технически небезупречной). Почти что все подростки в этом эксперименте, кто, как принято говорить, «сошли с дистанции», обнаружили в той или иной степени выраженности признаки – назову с «солдатской прямотой» вещи своими именами – нервно-психических расстройств, что и не позволило этот самый эксперимент продолжить.
Чтобы больше не «кошмарить» читателя приведу, по-моему, все же внушающий некоторый оптимизм вот этот фрагмент текста: «Все страхи и симптомы исчезли сразу после прекращения эксперимента. 63 подростка задним числом признали эксперимент полезным и интересным для самопознания. Шестеро повторяли его самостоятельно и утверждают, что со второго (третьего, пятого) раза у них все получилось».
Обращает внимание, что большинство из тех, кто не выдержал, – а это 51 человек – характеризовали свое состояние в сугубо наркологических, если не сказать похлеще – «наркоманских» терминах: «доза», «ломка», «синдром отмены», «слезть с иглы» и проч. Или, скажем деликатнее, в терминах людей, страдающих от зависимости.
…Информация и наркотик – своего рода синонимы? Получается, что так. Продолжим эту параллель. Наркотики, как общеизвестно, бывают «легкими» и «тяжелыми», и лишение привычной дозы протекает ровно так: чем тяжелее наркотик, тем тяжелее состояние без него. Описанное автором, по-моему, показывает, что пережитое исследуемыми говорит не столько об их потребности в информации-наркотике, сколько – о потребности в привычной и при этом узаконенной (в отличие от обычных наркотиков), «гарантированной» доступности к этому. Не так уж и надо такому человеку этим все время пользоваться, сколь важно знать, что это – всегда под рукой. Интернет-зависимые подростки (другие возрастные категории, думаю, тоже – просто я говорил на эти темы только с подростками) отмечают, что приходя домой, им важно сразу загрузить компьютер и убедиться, что есть подключение к Интернету – как-то «сразу спокойнее», даже если и общаться-то ни с кем не надо да и в данный момент не хочется.
Вот одно мое «стариковское» наблюдение – в общественном транспорте: люди, буквально насилующие свои мобильные телефоны бесконечными «СМС-ками». Позитивный момент хотя бы и туземного, но все-таки пользования при написании этих таинственных текстов русским языком я в этом, бесспорно, усматриваю – какой ни есть, но все же тренинг. Но все же не лучше бы хоть часть этого «священного» времени посвятить какой-никакой книжке?
Подумалось даже как-то грешным делом: а доживи до наших дней великий Валентин Серов, то вдруг написал бы он вместо «Девочки с персиками», например, «Девочку, пишущую СМС-сообщение»? Мне-то в их годы, чтобы позвонить девушке, надо было найти «двушку» (не квартиру, а двухкопеечную монетку) и работающий телефонный автомат, что тоже не всегда удавалось. Но, поверьте, я не брюзжу, как свойственно многим в моем возрасте, ценность того, как бы сказать, усложненного общения, стоила куда больше всех вместе взятых «безлимитных» тарифов и скоростей «трафика».
Общеизвестный факт и даже – банальность: в ответ на получение определенной особо важной информации мозг человека выделяет вещества, близкие по своей структуре и эффекту к тем же наркотикам. Живу я долго и вижу – чем легче дается доступ к тому, что тебе интересно, тем быстрее улетучивается что-то таинственное, что – не берусь и определить. Я помню, как около сорока лет назад, студентом еще, думал, как далеко ушел вперед научно-технический прогресс, но и представить себе не мог, что смогу дома элементарно при помощи устройства, которое по размеру меньше средней книги, включить и посмотреть фильм, попасть на показ которого в годы моей юности не всегда и мог. Информации было меньше, но цена ее – той, особенно важной «здесь и сейчас», а точнее – «там и тогда» – была неизмеримо более высокой. Доступ к ней надо было «заработать» и, как вы догадываетесь, не только и, главное, не столько деньгами.
Сейчас информация все больше становится потенциально «халявной» – этим, я считаю, многое объясняется. Зачем платить спекулянту деньги, равные месячной зарплате (а иначе – никак) за последний, виниловый – других в ту пору не существовало – диск любимого музыканта или «уродоваться» в библиотечной очереди за важной для тебя книжкой, когда все можно просто и безгранично «качать» из Сети? «Нахаляву, плиз!» – как в старом анекдоте.
А «бесплатных завтраков не бывает» – это всем хорошо известно. Информация, как я считаю, не хочет, чтобы ее приравнивали к наркотику, и она за это по-своему мстит.
